Светлана Гольшанская - 10 тайн Охотника на демонов [СИ]

— Ваше величество, — почтительно поздоровался он с королевой Дану. — Куда вы направляетесь?

— Домой. Вот удалось достать немного рыбы на обед, — грустно вздохнула Эйтайни и показала ему двух совсем мелких, но, тем не менее, еще живых рыбешек.

— Где это видано, чтоб сама королева Дану ходила на базар за рыбой? — шутливо спросил Николас.

— В тяжелые времена и не такое увидишь, — пожала плечами Эйтайни. — И я ходила не на базар, а навестить друга.

— Везучего друга, как я погляжу. Говорят, что рыба в водах Лапландии перевелась. Неужели ее нет даже у ванов? — аккуратно начал допытываться Николас.

— Рыбы неразрывно связаны с водной стихией. Они гораздо более чувствительны к капризам природы, чем мы, жители земли, — задумчиво ответила Дану.

— Вы думаете, рыбы, как ясновидящие, способны предчувствовать надвигающуюся беду?

— Не знаю, это лишь мои догадки, — неопределенно ответила Эйтайни.

— Но вы ведь знаете кого-то, кто знает, — Охотник испытующе посмотрел ей в глаза. — Кто ваши таинственные доброжелатели?

— Николас, только не начинай снова. Ваны хотят держать в тайне свое пребывание здесь. Даже от тебя. Я храню их секрет так же, как храню и твой. Не заставляй меня идти на предательство.

— Послушайте, но я ведь не собираюсь на них нападать. Мне просто надо поговорить. Вот и все.

— Значит, тебе придется искать их в другом месте, — упрямо сказала королева и повернулась к нему спиной, показывая, что разговор окончен.

Николас пожал плечами и направился к заинтересовавшему его судну. Возле него на табурете сидел высокий мужчина, на вид едва старше самого Охотника. Он сосредоточенно латал большую рыболовную сеть, нисколько не обращая внимания на морозный зимний воздух. В зубах его был зажат росток водоросли. Когда он завязывал на веревке очередной узел, то перекатывал темно-зеленую нить из одного уголка рта в другой.

— Я бы хотел поговорить с капитаном этого судна, — обратился к нему Николас.

Мужчина медленно поднял голову и посмотрел на Охотника. Его глаза были весьма необычного темно-синего оттенка, настолько глубокие, будто в них отражалась самое сердце океана.

— Я капитан этого судна, — ответил он. — Мое имя Сайлус. Чем могу служить?

— Говорят, что вы последним видели рыбу у наших берегов.

— Кто говорит? — не замедлил поинтересоваться капитан.

— Перекупщик.

— Он, поди, вам еще и не такое скажет. В последний раз мой корабль приходил с уловом три недели назад, как и все остальные рыбацкие судна в этом порту.

Николас еще раз внимательно на него посмотрел. Что-то в этом Сайлусе очень насторожило его. Только он никак не мог разгадать, что именно. Пахло от него… нет, даже не рыбой, а соленой, перенасыщенной йодом, цветущей морской водой, несмотря на то, что на пороге был Йольтайд и повсюду лежал снег.

Николас снял с руки перчатку и коснулся деревянного борта лодки. На ощупь она оказалась невероятно гладкой, даже просмоленных швов между досками видно не было, как будто ее целиком вырезали из гигантской сосны. Капитан недовольно оскалился, с ревностью наблюдая, как непрошенный гость покушается на его главное сокровище. Николас передвинулся ближе к носу, чтобы коснуться необъяснимо манившего к себе дельфина.

— Ну, хватит! — вспылил вдруг капитан, отталкивая Охотника от своей посудины. — Если меня в чем-то обвиняют, то пусть ведут к бургомистру, а корабль свой я трогать никому не разрешаю.

— Я просто хотел посмотреть, — искренне удивился такой реакции Николас. — Я пытаюсь разобраться, отчего ушла рыба.

Сайлус снисходительно ухмыльнулся:

— Всего-то, но тут же и дураку ясно.

— Что ясно? — не понял Охотник.

— Чуешь, откуда ветер дует?

Николас облизнул палец и поднял его в воздух.

— С запада, — уверенно ответил он.

— Правильно, с запада. А что бывает, когда дует Западный Ветер?

— Грозы, бури и ураганы. Ты хочешь сказать, что будет шторм?

— Причем небывалой мощи. Рыбы, поди, не зря на юг умотали. Подальше от Ока бури. А оно, по моим расчетам, должно находиться как раз недалеко отсюда, в поле айсбергов.

— Поле айсбергов? — Николас заходил так далеко на север лишь раз, когда они гнали Легион Теней из Утгарда. Рыбаки обычно не рисковали заплывать в поле айсбергов. Все они испытывали суеверный страх перед царством вечной мерзлоты, но капитан Мейдоголды говорил о нем так запросто. — А ты что ли был там, ну на поле айсбергов?

— Ну, может и был, а тебе-то что?

— Сможешь меня туда отвезти?

Капитан аж поперхнулся от удивления:

— Что, прямо сейчас? Ты с ума сошел? Да нас смоет первой же штормовой волной, если до этого не протаранит айсберг. Ищи другого дурака себе в пару.

Он проглотил свисавшую изо рта водоросль и поднялся на корабль, предварительно захватив с собой табурет. Николас еще постоял некоторое время возле злосчастного судна, размышляя, что ему делать дальше. И не найдя более достойного способа решить возникшую проблему, чем нажаловаться бургомистру, отправился прямиком в городскую ратушу.

— Что насчет рыбы? — не замедлил поинтересоваться Гарольд.

— Я работаю над этим. А что вы знаете про капитана корабля Мейдоголда? — начал издалека Охотник.

— Сайлуса? — удивился Гарольд его вопросу. — Добрый малый. Людей в Нормандию иногда возит. Рыбаков часто у нас нанимает. Все с удовольствием к нему идут. Говорят, удачлив, как морской демон, смел, как Муспельсхеймская саблезубая кошка. В порт на своем корабле может с закрытыми глазами войти. Знает, где рыба косяками ходит, ветер и течение угадать умеет. Зачем он тебе?

— Есть основания полагать, что он связан с исчезновением рыбы. Сайлус последний приходил с уловом три недели назад. Да к тому же все эти истории о его лихой удаче… Не бывает, чтобы человеку так везло. Подозрительно все это, вы не находите?

— Странно слышать такие речи в Упсале, да еще и из твоих уст. Что ты предлагаешь? Спалить его на костре на главной площади за ворожбу? Чем мы тогда лучше единоверцев будем?

— Какой к демонам костер? Да и сомневаюсь я, что дело тут в человеческой ворожбе, а даже если и в ней, такие варварские меры рыбу не вернут. Я хочу с ним в море выйти и сам посмотреть, чему из людской молвы верить можно.

— Ну, а если он не имеет к пропаже рыбы никакого отношения, будет скандал. Мы, главный порт свободной Лапландии, беспочвенно обвиним человека в колдовстве. Да соседи нас на смех подымут, десять лет потом вспоминать будут. А другие моряки не станут заходить к нам в порт из-за такой славы…

— Доверьтесь моему чутью. Раньше оно меня ни разу не подводило, — остановил бургомистра Николас до того, как тот успел дойти в своих рассуждениях до начала новой Войны за веру.